С самого начала было ясно, что Пауль Брайтнер – неординарный игрок. Перейдя совсем юным в Баварию в начале 1970-х годов, он был удостоен в «Нью-Йорк Таймсе» звания «новейший герой немецкой контр-культуры».
«В возрасте 16 лет смерть Че Гевары оказала на меня большое влияние, – вспоминает Брайтнер. – Это был очень важный этап моего развития». Он не скрывал своих политических взглядах с самого начала, отмечает «Die Zeit»: «В возрасте 20 лет Пауль Брайтнер уже реагировал на глупые вопросы журналистов провокационными ответами. Кем вы восхищаетесь больше всего? Мао. Что вы читаете? Маркса! Какое Ваше самое большое желание? Поражение американцев во Вьетнаме!».
Пауль Брайтнер родился в Баварии в сентябре 1951 года, и уже в раннем возрасте привлек к себе внимание как к футболисту. После нескольких лет игры в нападении он сделал себе имя в качестве защитника. Номинально левого крайнего, но вечно перемещающегося с позиции на позицию. Он был сильным игроком. Физически сильным и обладающим сильным ударом. При этом игроком умным, который постоянно думал на поле. «Самое главное – постоянно придумывать новые идеи, сочетая их с техникой и перерабатывая творчески», – сказал он однажды.
В возрасте 17 лет он был приглашен в сборную Западной Германии U-18, будучи игроком Фрайлассинга. В своем дебютном матче он забил гол престижа в ворота Югославии: сборная Германии проиграла 1:4. Когда он гордо вошел в раздевалку после игры, то вместо похвалы услышал требование подстричь волосы. Таким образом в его душе были посеяны семена недоверия к DFB (немецкий футбольный союз).
В 1970 году он перешел в Баварию, но на его пути к основному составу встала полученная повестка из армии. Он пытался избежать призыва, как он объяснил признался «Bild»-у в свой 60-летний юбилей: «Я делил квартиру с Ули Хенессом. В 2 часа ночи в дверь позвонила военная полиция, и, пока Ули задерживал их у двери, я бросился вниз в подвал и спрятался там. Это продолжалось в течение нескольких ночей. Наконец, когда появились плакаты с моим портретом и надписью «Разыскивается», я понял, что могу быть арестован прямо на улице и добровольно отправился в казарму». Таким образом, пока он по выходным чистил сортиры, его товарищи по команде играли в Бундеслиге.
Так продолжалось до февраля 1971 года, когда он, наконец, вышел на поле в первом составе Баварии, однако был вынужден играть на незнакомой для него позиции. «До февраля или марта 1971 года я был на сотни световых лет от того, чтобы уметь или даже хотеть играть защитником, – сказал он в недавнем интервью UEFA.com. – Неожиданно мне пришлось им стать. Перед игрой в Ганновере у нас было два или три игрока, выбывших из строя, и наш тогдашний тренер Удо Латтек спросил меня, могу ли я сыграть в защите, чтобы помочь команде. Тогда впервые в моей жизни я играл в обороне». В июне «временный» левый защитник выиграл свой первый трофей в составе Баварии, которая победила в Кельне в финале Кубка. Через три дня после этого Брайтнер дебютировал в составе сборной в победном матче (7:1) над Норвегией. Пауля Брайтнера с его выдающейся африканской прической вкупе с бородой просто нельзя было не заметить.
В 1972 он помог Баварии выиграть титул чемпиона Бундеслиги и был частью одной из лучших сборной Западной Германии всех времен, которая выиграла Евро-72 под руководством Гельмута Шона. Тем не менее, в интервью «Die Zeit» несколько недель спустя после турнира, Брайтнер не преминул уколоть столь нелюбимый им DFB, сказав, что не в восторге от образа жизни игрока сборной. «Это просто аэропорт, гостиница, и снова аэропорт», – сказал он.
Игра за Баварию не вязалась с его идеалами. «Бундеслига это большой бизнес. Почти все вращается тут вокруг денег. Здесь нет места для социализма. Я должен держать свои идеи в секрете из-за публики, но мои друзья знают, что я все тот же человек». Его товарищи по команде дразнили его и смеялись над его взглядами, но он стойко переносил насмешки. «Теперь они знают, что насмешки меня не волнуют. Кроме продвижения в футболе их ничего не интересует... Я же могу бросить все и уйти ни с чем, даже без политических взглядов».
Он проверил себя уже следующим летом после того, как Бавария подтвердила свой титул чемпиона, сфотографировавшись голым в бассейне. Гельмут Шен охарактеризовал эти снимки как «порнографию», а президент Баварии Вильгельм Нойдекер присудил ему большой штраф и даже рассматривал возможность его продажи. Брайтнер тогда произнес: «Этот дерьмоклуб не может даже отпраздновать успех должным образом».
В следующем сезоне он имел больше причин праздновать, чем в какой либо еще момент его карьеры. Бавария выиграла Бундеслигу в третий раз подряд и впервые в своей истории стала чемпионом континента, победив Атлетико со счетом 4:0 в финале Кубка чемпионов. Эту победу Брайтнер впоследствии охарактеризовал как самую счастливую в своей карьере.
В 1974 году Германия принимала чемпионата мира у себя, и вот тут Брайтнер действительно зарекомендовал себя как суперзвезду. Он забил первый гол Западной Германии на турнире потрясающим ударом с 25 метров, чем обеспечил победу 1:0 над сборной Чили в стартовой игре. Во втором групповом этапе он забил первый гол в матче с Югославией (Германия победила тогда со счетом 2:0) мощным ударом с 30 метров. В финале он забил «всего лишь» с 12 метров, но этот гол, сравнявший счет в голландцами, станет самым впечатляющим из всех, что он забил на турнире.
Голландцы, ведомые Йоханом Кройфом, были фаворитами в этом матче и буквально сразу повели в счете, благодаря реализованному Йоханом Неескенсом пенальти уже на 63-й секунде. В то время между Германией и Голландией шло негласное противостояние, которое подпитывалось достаточно свежими еще воспоминаниями о Второй мировой войне. Перед финалом «Bild» опубликовал карикатуры, высмеивающие Кройфа («Кройф, шампанское, обнаженные девушки и прохладная ванна»). Как потом вспоминал нападающий голландцев Джонни Реп: «Мы хотели не просто победить, а унизить немцев».
На 26-й минуте встречи уже сборная Голландии получила пенальти в свои ворота. Штатный пенальтист Герд Мюллер ранее в Бундеслиге не забил несколько одиннадцатиметровых, поэтому право пробивать было предоставлено Паулю Брайтнеру. «Если бы я не забил, меня бы просто четвертовали бы, – вспоминал потом он. – Сравняв счет, мы получили огромный стимул, перехватили инициативу и незадолго до перерыва Мюллер забил второй – победный – гол».
После чемпионата мира Брайтнер, следуя своему имиджу антигероя, объявил, что он больше не хочет представлять Западную Германию. Было много объяснений. Еще в преддверии турнира он призвал Франца Беккенбауэра, капитана сборной, потребовать существенных бонусов за победы для игроков. Брайтнер поссорился с Шоном, который возложил на него ответственность за все неудачи, в то время как игрок считал, что тренер действует в интересах «дилетантов» из DFB, а не команды. «В DFB должны быть произведены кардинальные перемены», – в открытую говорил Брайтнер.
Его поведение было в центре внимания в Западной Германии. Учитывая, что он был высокооплачиваемым игроком, жил в большом доме, и его хобби являлось коллекционирование дорогих спортивных автомобилей, его политические взгляды точно также привлекали внимание общественности и прессы. Летом 1974 года, сразу после чемпионата мира он оставил Баварию и перешел в Реал Мадрид, дав при этом понять, что он рад такому повороту событий. Брайтнер заявил, что принятое решение сделало его «невероятно счастливым», что у него в Баварии «нет друзей, кроме Хенесса», а саму Баварию он охарактеризовал так – «аристократия, содержащаяся на деньги нуворишей». Самым печальным фактом в переходе в Реал сам Брайтнер назвал невозможность взять свой любимый спортивный автомобиль с собой в Мадрид. Позднее он добавил, что Латтек был «единственным тренером в Бундеслиге, не обладающим властью и авторитетом». И, наконец, самым скандальным его поступком был фактический отказ от своих корней: «Я совсем не чувствую себя немцем. И уж конечно не чувствую себя баварцем». Замечание про Баварию, которое по утверждению его жены, было вырвано из контекста, заставило жителей его родного города попросить мэра отобрать у него золотую медаль победителя чемпионата мира.
В Мадриде под руководством тренера Миляна Милянича он был переведен в полузащиту, где играл вместе с соотечественником Гюнтером Нетцером. Брайтнер и Нетцер подружились, и позднее именно благодаря Нетцеру Брайтнер ненадолго вернется в сборную Германии в 1975 году. Больше друзей у него в команде не было. «Я играл в футбол и проводил остальную часть своего времени с семьей, – вспоминал Брайтнер в интервью 1982 года. – Больше ничего у меня не было. Никаких других интересов». Тем не менее, он сказал, что это было самое счастливое время в его карьере.
Год спустя после перехода в интервью английскому «The Times» он дал развернутое объяснение своему переезду в Мадрид: «Я уехал из Германии в Испанию, потому что в глубине души я хотел играть за Реал. Это была мечта. Кроме того, я хотел продвинуться дальше в своей карьере и обогатить не только свой жизненный, но и игровой опыт. Я чувствовал, что латинский стиль больше подходит мне. Там больше свободы самовыражения, чем в тевтонском стиле. Деньги сами по себе являются лишь средством для достижения цели. Я надеюсь, что в один прекрасный день я смогу заработать достаточно, чтобы открыть благотворительную школу для неимущих детей». Брайтнер в том интервью попытался также нивелировать заявления, сделанные в начале своей карьеры: «Это правда, что учение Мао имеют огромное значение для меня, однако более разностороннее чтение представляет для меня еще больший интерес и является важным для развития образа моего мышления и моей личности».
Он покинул Баварию после первой из трех последовательных побед Кубке европейских чемпионов, но его первый сезон в Мадриде принес Брайтнеру успех в Ла Лиге, хотя он и пропустил из-за травмы финал Кубка генералиссимуса, в котором Реал победил Атлетико Мадрид. Мадридцы сохранили свой титул и в сезоне 1975/76, опередив на пять очков Барселону, дошли до полуфинала Кубка европейских чемпионов, где потерпели поражение от Баварии, ставшей в результате победительницей турнира.
Брайтнер продолжал привлекать к себе внимание. В 1976 году он снялся в фильме «Просчет лейтенанта Слейда / Potato Fritz», спагетти-вестерне о немцах на Диком Западе и о грабителях золота. Вообще, понятие кражи часто всплывает в его интервью. Так, журналу «Playboy» он заявил, что хотел бы получить свою долю из тех 3 миллионов марок, заплаченных Реалом за его трансфер. «Весь этот бизнес, эти трансферные выплаты являются незаконными. Это противоречит правам человека и понятиям о человеческом достоинстве». Нетрудно понять, почему его критики считали его законченным марксистом.
В конце сезона 1976/77, в котором Реал оглушительно провалился, финишировав в чемпионате девятым и вылетев из Кубка европейских чемпионов уже во втором туре, Брайтнер по требованию своей жены вернулся на родину. Только Айнтрахт Брауншвейг, спонсируемый владельцем «Jagermeister» Гюнтером Мастом, смог заплатить 1,6 млн марок за его трансфер, и Брайтнер провел там один сезон, в котором клуб финишировал на 13 месте в Бундеслиге. Он говорил о «любительском отношении» своих товарищей по команде к игре и высказывался о команде как о «сельском магазине, где все разговоры крутятся вокруг конского навоза».
Летом 1978 года Брайтнер вернулся в Баварию, которая тогда была в жутком кризисе. Команда завершила сезон на четвертом месте. В матче с Гамбургом Брайтнер согласился нацепить под футболку микрофон для звуковой дорожки документального фильма. Микрофон зафиксировал тогда фразу, сказанную им арбитру: «Полижи мою задницу». В 1979 году, когда Ули Хенесс стал гендиректором Баварии, Пауль Чернаи был назначен тренером, а Брайтнер получил капитанскую повязку, началось возрождение Баварии.
В сезоне 1979/80 Брайтнер был настоящим лидером команды. Его партнером на поле был Карл-Хайнц Руммениге, и Бавария вернула себе чемпионский титул впервые после 1974 года. Они выиграли золото и в следующем сезоне, и ценность Брайтнера как игрока для клуба росла день ото дня, также как и его влияние. После того как он и Руммениге были удалены с поля в матче против Динамо (Тбилиси) в турнире Кубок Сантьяго Бернабеу в 1981 году, именно Брайтнер потребовал, чтобы игра была прервана. «Тренер Чернаи хотел продолжать играть, – писала тогда газета «El Mundo Deportivo», – Но всем было ясно, кто принимает решения в команде – Пауль Брайтнер». Следует отметить, что его влияние было небезосновательным: он был назван лучшим футболистом Германии 1981 года, а также совсем немного уступил Руммениге в борьбе за «Золотой мяч».
Брайтнер по настоянию Руммениге вернулся и в сборную страны, извинившись за прошлые высказывания в адрес DFB. Извинился он и за оскорбление Юппа Дерваля, который был помощником главного тренера сборной до 1978 года, когда стал тренером.
Сезон 1981/82 в целом был для Брайтнера провальным. Хотя он и забил 18 голов – лучшее достижение за всю его карьеру. Бавария заняла третье место в Бундеслиге, а в финале Кубка европейских чемпионов проиграла Астон Вилле. Он также отличился взятием ворот в финале Кубка, где Бавария обыграла Нюрнберг со счетом 4:1. Однако в преддверии чемпионата мира 1982 года Брайтнер был полон решимости вернуться к своей прежней форме.
Он считался одним из лучших игроков сборной, но постоянно вляпывался в скандальные истории. Так, в 1977 году он согласился участвовать в рекламном ролике голландской табачной компании, а незадолго до мондиаля судился с косметической фирмой, заплатившей ему 150000 марок за то, что он сбреет свою бороду. Возмущения в свой адрес он воспринимал как лицемерие. «Никто не знает, кто я есть на самом деле, – сказал он в интервью «Der Spiegel». – Никто не в праве судить меня». Все чаще досадовал на то, что ему приходится оправдываться за ошибки молодости. «Я простой парень, который всегда допускает ошибки и который имеет право менять периодически свое мнение», – сказал Брайтнер в 1979 году.
После неудачного старта на мондиале-82 немцы дошли до финала, и Брайтнер был в числе забивших гол в послематчевых пенальти в полуфинале против сборной Франции. В финале против Италии Брайтнер стал автором «утешительного гола». Сборная Германии проиграла 1:3 итальянцам. Как и после турнира 1974 года, в прессе появились высказывания, что Брайтнер отрицательно влияет на микроклимат в команде, и он больше ни разу не выступал за свою национальную сборную.
Он оставался ключевым игроком Баварии, но в середине сезона 1982/83 31-летний Пауль Брайтнер объявил о завершении своей карьеры. Когда он получил травму в апреле, Руммениге заявил, что Бавария, отстававшая тогда на два очка от Вердера и Гамбурга, «потеряла все шансы на титул». В его отсутствие мюнхенцы финишировали четвертыми, отстав на восемь очков от чемпиона.
Брайтнер ушел из футбола, оставшись противоречивой фигурой. До самого конца его карьеры ему досаждало, что его политические взгляды были в фокусе прессы, оставляя в тени спортивные достижения. Во время пребывания в Реале он говорил, что мечтает в один прекрасный день «стать свободным». И конечно, он чувствовал, что многое мешает исполнению этого его желания. В одном из интервью, данном им в 1972 году он сказал: «Только после тренировки я начинаю чувствовать себя человеком».
